Каждый год в нашей стране отмечается День солидарности в борьбе с терроризмом. 3 сентября мы вспоминаем жертв террористических актов, а также отдаем дань уважения сотрудникам правоохранительных органов.

Как массовое явление революционный терроризм появился в России после крестьянской реформы 1861 года. Однако политический терроризм не сводился лишь к покушениям на высших руководителей государства и чиновников государственного аппарата. Особой формой терроризма были экспроприации. С начала ХХ века они стали массовым явлением. Экспроприациями (сокращённо именовались эксами) называли принудительное изъятие собственности частных лиц и госучреждений, проводимые в том числе революционными партиями до 1917 года для финансирования своей подпольной деятельности. В этих условиях экспроприацией часто назывался любой вооруженный грабеж. Главной причиной обычно объявлялось то, что «гораздо последовательнее для народных революционеров насильственно конфисковывать деньги у буржуазии, чем выпрашивать их у нее» (1). На экспроприируемые деньги революционеры должны были содержать себя, закупать оружие и взрывчатку, необходимые для борьбы с существующим строем. В ходе экспроприаций, по данным Министерства финансов, с начала 1905 года по середину 1906 года банки потеряли более 1 миллиона рублей. Самой активной в осуществлении террористических акций была партия социалистов-революционеров - сокращенно «эсеры». 

В фондах нашего музея есть почтовая открытка, иллюстрирующая одно из крупнейших ограблений периода революции 1905—1907 гг., совершенное боевой дружиной эсеров-максималистов для пополнения партийной кассы. 4 (27) октября 1906 года террористы устроили засаду на углу Фонарного переулка и Екатерининского канала и забросали карету и охрану бомбами, похитив два мешка с деньгами (400 тыс. рублей).

Открытое письмо. Похищение казенных денег на Екатерининском канале (Фонарный пер.) в Санкт-Петербурге. 14.10.1906 г., Санкт-Петербург.

Вопрос о пополнении кассы обсуждался в организации эсеров-максималистов почти с первых дней её основания. При большом размахе деятельности организации деньги тратились с большой быстротой. Было решено захватить таможенные суммы при перевозке их из Санкт-Петербургской таможни в Государственный банк. Сведения о времени отправки денег и размерах перевозимых сумм доставлялись Н. П. Пумпянским через знакомых служащих в банке. Бомбы для боевиков изготовил В. О. Лихтенштадт. Последнее собрание членов отряда состоялось за три дня до ограбления в Финляндии, на даче близ ст. Мустомяки. Было решено «взять» деньги на углу Фонарного переулка и Екатерининского канала. По принятому плану роли были распределены следующим образом: двое человек должны были стать на перекидном мостике и остановить карету бомбами, брошенными под лошадей. Несколько человек на Львином мосту (среди них Садков и Мишин) составляли прикрытие против полицейского участка и сыскного отделения, трое (в том числе Рабинович) на Казанской, со стороны Вознесенских казарм. Раппопорт и Ткаченко ждали в чайной на углу, Каган — в ресторане в Прачешном переулке. Толмачев и Степан Голубев с экипажами остановились в Фонарном переулке. Ещё одной извозчичьей пролеткой правил Кишкель.

В боевой группе максималистов было 16 человек. В большинстве это была молодежь в возрасте 18-20 лет.

14 октября 1906 года в 10.45 из ворот портовой конторы казначейства на Гутуевском острове выехало закрытое ландо в сопровождении 9 конных жандармов. В нем важно восседали, не забывая, однако, поглядывать по сторонам, три человека — помощник казначея С. П. Герман, а также инкассаторы Попов и Соколов. Тревожиться было от чего — совсем недавно деньги перевозили безбоязненно и практически открыто, но на сей раз согласно циркуляру Министерства финансов, ввиду участившихся грабежей и нападений, для перевозки денег выделялся вооруженный конвой. В этот день в карете лежали три засургученных мешка из верблюжьей кожи с ценностями, на сумму более 600 тысяч рублей — это были таможенные сборы, перевозившиеся в губернское казначейство и Государственный банк. Отправление денег из порта было нерегулярным — по мере их накопления, — но всегда по одному и тому же маршруту. Помимо выделения конвоя полиция, в числе прочих охранных мероприятий, вела еще и активную агентурную работу среди потенциальных экспроприаторов, и не всегда безуспешно. Совсем недавно, 4 октября, при перевозке 5 миллионов рублей из банка боевиками планировалось ограбление кареты по пути следования. Внедренный агент вовремя сообщил об этом, и деньги отправили мелкими партиями по разным маршрутам. Тогда нападения не произошло, а на сей раз для маскировки деньги загрузили не в хорошо знакомую всем карету казначейства, а в наемный экипаж, но со своим кучером. Об отправке денег в этот день в порту мало кто знал, однако конвой, так же как и кассиры, был настороже.

Путь кареты пролегал по набережной Екатерининского канала, ехали медленно, и лошади шли почти шагом. До казначейства оставалось совсем недалеко, когда на углу набережной и Фонарного переулка у дома №85\9 в начале двенадцатого дня из-за трансформаторной будки в экипаж полетела бомба, брошенная чьей-то ловкой рукой. Мощный взрыв потряс окрестности, во всей округе повылетали оконные стекла, а лошади упряжки свалились замертво. Однако карета не пострадала, и сидевшие в ней инкассаторы, а также легкораненые казначей и кучер выскочили из нее и бросились бежать. Жандармы конвоя застыли в оцепенении. Не прошло и минуты, как раскрылось окно второго этажа доходного дома Китнера, и оттуда в конвой полетела еще одна бомба. Очередным взрывом опрокинуло карету и разметало всадников. Тут же из толпы прохожих выделилась группа молодых людей, которая, выхватив револьверы, открыла стрельбу по конвою. Опомнившиеся жандармы открыли ответный огонь, и завязалась перестрелка, во время которой грабители вытащили из кареты мешки с деньгами. Два баула были погружены на подскочившего к месту боя «лихача» с миловидной дамой на подушках, быстро свернувшего за угол и умчавшегося по Казанской улице. Оставшийся мешок поднял один из нападавших в форме студента, и побежал с ним по переулку. Нападавшими руководил главарь в белой шапке. Он громовым голосом отдавал команды своим сообщникам и под конец боя бросил третью бомбу, прикрывая отход всей шайки. Дымом заволокло место сражения, и грабители бросились врассыпную.

Под свистки окрестных дворников и крики «Держи грабителей!» началась беспрецедентная погоня по улицам столицы. Уносивший третий баул с деньгами экспроприатор успел было добежать до Максимилиановского переулка, когда нечаянно выронил находившуюся у него бомбу, которая взорвалась, тяжело ранив вора, преследовавшего его дворника и проходившую мимо крестьянку. В это время швейцар трактира, расположенного напротив, через канал, на углу Большой Подьяческой улицы, по телефону сообщает о происшествии в полицию. Со всех сторон к месту трагедии на звуки выстрелов сбегаются дворники, городовые и военные. Очень характерным было участие в погоне за грабителями жителей города, немало способствовавших их поимке, проявляя при этом настоящий героизм. У дома №16 по Офицерской улице разыгрался неравный бой. В схватку сразу с четырьмя бандитами вступил дворник этого дома Алексей Харитонов. Ударами кулаков он сбил с ног двоих из них, на помощь герою выскочил из подворотни его брат Михаил — и еще два противника грохнулись оземь. На выручку товарищам подбежал пятый грабитель и открыл огонь по дворникам, один из лежавших также присоединился к нему, стреляя из своего браунинга. Михаил Харитонов, получивший 6 пуль в живот, и его брат, простреленный в четырех местах, упали, обливаясь кровью, но к ним уже бежали дворник дома №5 Голубев, офицер Нейшлотского полка и два солдата лейб-гвардии Стрелкового полка. Пальба вспыхнула с новой силой — были ранены Голубев и один из террористов. Один из гвардейцев ударом штыка проколол грабителю щеку, а затем долбил его прикладом. Подоспевшими полицейскими тут же был схвачен третий грабитель и организована погоня за остальными двумя из этой группы — очнувшись, они бросились бежать по Вознесенскому проспекту и хотели свернуть в Максимилиановский переулок. Здесь на них налетел городовой и, уклоняясь от выстрелов, сам сумел подстрелить одного из них. Оставшийся вор стал метаться у писчебумажного магазина типографии Алексеева, и огонь по нему открыл из винтовки дневальный Стрелкового полка со своего поста, но неудачно — зеркальная витрина разлетелась вдребезги, а террорист остался невредим. Тогда городовой, уже опустошивший барабан своего револьвера, не растерялся и выхватил саблю — после нескольких ударов бандит сполз на брусчатку с разрубленной головой.

Взрывы бомб и стрельба сначала распугали прохожих, но потом они устремились к месту происшествия и указывали преследователям на убегавших, зачастую присоединяясь к первым. Один экспроприатор в велосипедном кепи сумел пробиться аж до Мариинской площади, но у Синего моста был окружен городовыми и горожанами. Деваться ему было некуда, и тогда он выстрелил себе в сердце. По дороге в Казанскую часть он умер. Еще один злоумышленник, замешкавшийся на месте ограбления, выскочил на пешеходный мост через Екатерининский канал у Фонарного переулка. Спешившийся жандарм схватился с ним врукопашную. Они стали кататься по настилу моста, жандарм дубасил террориста кулаками, в то время как тот пытался вытащить из его кобуры револьвер, и уже успел было сделать это, однако подоспевшие полицейские в последний момент вышибли оружие из рук и скрутили террориста. Отдельные стычки продолжались еще в нескольких местах, грабителей хватали и волокли в участок, а в прачечной дома №85 были найдены спрятавшиеся там еще два экспроприатора, бросившие бомбу со второго этажа. На этом погоня закончилась. По словам очевидцев, двое из нападавших, легкораненые, ушли по Вознесенскому проспекту, и еще один скрылся в Скатертном переулке.

Позже, уже после 1917 года, живя в эмиграции, бывший в то время начальником Петербургского охранного отделения генерал А. В. Герасимов опубликовал мемуары, в которых рассказал, что он не только заранее знал о готовящемся «эксе», но и о времени и месте его проведения! Расстроить нападение он мог произведя аресты среди части боевиков, но для большего эффекта было решено брать их с поличным во время дела. В этот район города были стянуты все наличные силы филеров, но, поскольку в лицо боевиков никто не знал, то неизвестно было кого хватать. Доходило до абсурда — укрывшись от дождя в подворотне, один филер спокойно разговаривает с человеком, который вскоре открывает огонь по жандармам, а руководитель операции полковник Кулаков вообще сидел за одним столом в ожидании ограбления в ресторане Кина с главарем разбойников в белой шапке! Агенты охранки оказались в этом деле не на высоте, чего нельзя сказать о других участниках задержания грабителей.

Уже 16 октября военно-полевому суду были преданы 11 человек. Это были арестованные на месте преступления «т. Сергей», Рабинович, Эйхенбаум (Яков Смирнов), Мишин, два «извозчика» (Толмачев и Голубев), Виноградов, Дорофеев (Василий Стребулаев) и три «газетчика» — Михайлов, Никита Лебедев и Варешкин. 17 октября военно-полевой суд приговорил к смертной казни 8 человек. Дело о трёх «газетчиках» было отправлено на доследование. После экспроприации в Фонарном переулке, уцелевшие от ареста максималисты поспешили скрыться из Петрограда. Удача с ограблением создала максималистам огромную популярность в революционных кругах (2).

Литература:

1. Альманах. Сборник по истории анархического движения в России. - Париж, 1909. - Т. 1. С. 58.
2. М. М. Энгельгардт. Взрыв на Аптекарском острове // История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. - Ростов-на-Дону, 1996.

Каждый год в нашей стране отмечается День солидарности в борьбе с терроризмом. 3 сентября мы вспоминаем жертв террористических актов, а также отдаем дань уважения сотрудникам правоохранительных органов.

Как массовое явление революционный терроризм появился в России после крестьянской реформы 1861 года. Однако политический терроризм не сводился лишь к покушениям на высших руководителей государства и чиновников государственного аппарата. Особой формой терроризма были экспроприации. С начала ХХ века они стали массовым явлением. Экспроприациями (сокращённо именовались эксами) называли принудительное изъятие собственности частных лиц и госучреждений, проводимые в том числе революционными партиями до 1917 года для финансирования своей подпольной деятельности. В этих условиях экспроприацией часто назывался любой вооруженный грабеж. Главной причиной обычно объявлялось то, что «гораздо последовательнее для народных революционеров насильственно конфисковывать деньги у буржуазии, чем выпрашивать их у нее» (1). На экспроприируемые деньги революционеры должны были содержать себя, закупать оружие и взрывчатку, необходимые для борьбы с существующим строем. В ходе экспроприаций, по данным Министерства финансов, с начала 1905 года по середину 1906 года банки потеряли более 1 миллиона рублей. Самой активной в осуществлении террористических акций была партия социалистов-революционеров - сокращенно «эсеры». 

В фондах нашего музея есть почтовая открытка, иллюстрирующая одно из крупнейших ограблений периода революции 1905—1907 гг., совершенное боевой дружиной эсеров-максималистов для пополнения партийной кассы. 4 (27) октября 1906 года террористы устроили засаду на углу Фонарного переулка и Екатерининского канала и забросали карету и охрану бомбами, похитив два мешка с деньгами (400 тыс. рублей).

Открытое письмо. Похищение казенных денег на Екатерининском канале (Фонарный пер.) в Санкт-Петербурге. 14.10.1906 г., Санкт-Петербург.

Вопрос о пополнении кассы обсуждался в организации эсеров-максималистов почти с первых дней её основания. При большом размахе деятельности организации деньги тратились с большой быстротой. Было решено захватить таможенные суммы при перевозке их из Санкт-Петербургской таможни в Государственный банк. Сведения о времени отправки денег и размерах перевозимых сумм доставлялись Н. П. Пумпянским через знакомых служащих в банке. Бомбы для боевиков изготовил В. О. Лихтенштадт. Последнее собрание членов отряда состоялось за три дня до ограбления в Финляндии, на даче близ ст. Мустомяки. Было решено «взять» деньги на углу Фонарного переулка и Екатерининского канала. По принятому плану роли были распределены следующим образом: двое человек должны были стать на перекидном мостике и остановить карету бомбами, брошенными под лошадей. Несколько человек на Львином мосту (среди них Садков и Мишин) составляли прикрытие против полицейского участка и сыскного отделения, трое (в том числе Рабинович) на Казанской, со стороны Вознесенских казарм. Раппопорт и Ткаченко ждали в чайной на углу, Каган — в ресторане в Прачешном переулке. Толмачев и Степан Голубев с экипажами остановились в Фонарном переулке. Ещё одной извозчичьей пролеткой правил Кишкель.

В боевой группе максималистов было 16 человек. В большинстве это была молодежь в возрасте 18-20 лет.

14 октября 1906 года в 10.45 из ворот портовой конторы казначейства на Гутуевском острове выехало закрытое ландо в сопровождении 9 конных жандармов. В нем важно восседали, не забывая, однако, поглядывать по сторонам, три человека — помощник казначея С. П. Герман, а также инкассаторы Попов и Соколов. Тревожиться было от чего — совсем недавно деньги перевозили безбоязненно и практически открыто, но на сей раз согласно циркуляру Министерства финансов, ввиду участившихся грабежей и нападений, для перевозки денег выделялся вооруженный конвой. В этот день в карете лежали три засургученных мешка из верблюжьей кожи с ценностями, на сумму более 600 тысяч рублей — это были таможенные сборы, перевозившиеся в губернское казначейство и Государственный банк. Отправление денег из порта было нерегулярным — по мере их накопления, — но всегда по одному и тому же маршруту. Помимо выделения конвоя полиция, в числе прочих охранных мероприятий, вела еще и активную агентурную работу среди потенциальных экспроприаторов, и не всегда безуспешно. Совсем недавно, 4 октября, при перевозке 5 миллионов рублей из банка боевиками планировалось ограбление кареты по пути следования. Внедренный агент вовремя сообщил об этом, и деньги отправили мелкими партиями по разным маршрутам. Тогда нападения не произошло, а на сей раз для маскировки деньги загрузили не в хорошо знакомую всем карету казначейства, а в наемный экипаж, но со своим кучером. Об отправке денег в этот день в порту мало кто знал, однако конвой, так же как и кассиры, был настороже.

Путь кареты пролегал по набережной Екатерининского канала, ехали медленно, и лошади шли почти шагом. До казначейства оставалось совсем недалеко, когда на углу набережной и Фонарного переулка у дома №85\9 в начале двенадцатого дня из-за трансформаторной будки в экипаж полетела бомба, брошенная чьей-то ловкой рукой. Мощный взрыв потряс окрестности, во всей округе повылетали оконные стекла, а лошади упряжки свалились замертво. Однако карета не пострадала, и сидевшие в ней инкассаторы, а также легкораненые казначей и кучер выскочили из нее и бросились бежать. Жандармы конвоя застыли в оцепенении. Не прошло и минуты, как раскрылось окно второго этажа доходного дома Китнера, и оттуда в конвой полетела еще одна бомба. Очередным взрывом опрокинуло карету и разметало всадников. Тут же из толпы прохожих выделилась группа молодых людей, которая, выхватив револьверы, открыла стрельбу по конвою. Опомнившиеся жандармы открыли ответный огонь, и завязалась перестрелка, во время которой грабители вытащили из кареты мешки с деньгами. Два баула были погружены на подскочившего к месту боя «лихача» с миловидной дамой на подушках, быстро свернувшего за угол и умчавшегося по Казанской улице. Оставшийся мешок поднял один из нападавших в форме студента, и побежал с ним по переулку. Нападавшими руководил главарь в белой шапке. Он громовым голосом отдавал команды своим сообщникам и под конец боя бросил третью бомбу, прикрывая отход всей шайки. Дымом заволокло место сражения, и грабители бросились врассыпную.

Под свистки окрестных дворников и крики «Держи грабителей!» началась беспрецедентная погоня по улицам столицы. Уносивший третий баул с деньгами экспроприатор успел было добежать до Максимилиановского переулка, когда нечаянно выронил находившуюся у него бомбу, которая взорвалась, тяжело ранив вора, преследовавшего его дворника и проходившую мимо крестьянку. В это время швейцар трактира, расположенного напротив, через канал, на углу Большой Подьяческой улицы, по телефону сообщает о происшествии в полицию. Со всех сторон к месту трагедии на звуки выстрелов сбегаются дворники, городовые и военные. Очень характерным было участие в погоне за грабителями жителей города, немало способствовавших их поимке, проявляя при этом настоящий героизм. У дома №16 по Офицерской улице разыгрался неравный бой. В схватку сразу с четырьмя бандитами вступил дворник этого дома Алексей Харитонов. Ударами кулаков он сбил с ног двоих из них, на помощь герою выскочил из подворотни его брат Михаил — и еще два противника грохнулись оземь. На выручку товарищам подбежал пятый грабитель и открыл огонь по дворникам, один из лежавших также присоединился к нему, стреляя из своего браунинга. Михаил Харитонов, получивший 6 пуль в живот, и его брат, простреленный в четырех местах, упали, обливаясь кровью, но к ним уже бежали дворник дома №5 Голубев, офицер Нейшлотского полка и два солдата лейб-гвардии Стрелкового полка. Пальба вспыхнула с новой силой — были ранены Голубев и один из террористов. Один из гвардейцев ударом штыка проколол грабителю щеку, а затем долбил его прикладом. Подоспевшими полицейскими тут же был схвачен третий грабитель и организована погоня за остальными двумя из этой группы — очнувшись, они бросились бежать по Вознесенскому проспекту и хотели свернуть в Максимилиановский переулок. Здесь на них налетел городовой и, уклоняясь от выстрелов, сам сумел подстрелить одного из них. Оставшийся вор стал метаться у писчебумажного магазина типографии Алексеева, и огонь по нему открыл из винтовки дневальный Стрелкового полка со своего поста, но неудачно — зеркальная витрина разлетелась вдребезги, а террорист остался невредим. Тогда городовой, уже опустошивший барабан своего револьвера, не растерялся и выхватил саблю — после нескольких ударов бандит сполз на брусчатку с разрубленной головой.

Взрывы бомб и стрельба сначала распугали прохожих, но потом они устремились к месту происшествия и указывали преследователям на убегавших, зачастую присоединяясь к первым. Один экспроприатор в велосипедном кепи сумел пробиться аж до Мариинской площади, но у Синего моста был окружен городовыми и горожанами. Деваться ему было некуда, и тогда он выстрелил себе в сердце. По дороге в Казанскую часть он умер. Еще один злоумышленник, замешкавшийся на месте ограбления, выскочил на пешеходный мост через Екатерининский канал у Фонарного переулка. Спешившийся жандарм схватился с ним врукопашную. Они стали кататься по настилу моста, жандарм дубасил террориста кулаками, в то время как тот пытался вытащить из его кобуры револьвер, и уже успел было сделать это, однако подоспевшие полицейские в последний момент вышибли оружие из рук и скрутили террориста. Отдельные стычки продолжались еще в нескольких местах, грабителей хватали и волокли в участок, а в прачечной дома №85 были найдены спрятавшиеся там еще два экспроприатора, бросившие бомбу со второго этажа. На этом погоня закончилась. По словам очевидцев, двое из нападавших, легкораненые, ушли по Вознесенскому проспекту, и еще один скрылся в Скатертном переулке.

Позже, уже после 1917 года, живя в эмиграции, бывший в то время начальником Петербургского охранного отделения генерал А. В. Герасимов опубликовал мемуары, в которых рассказал, что он не только заранее знал о готовящемся «эксе», но и о времени и месте его проведения! Расстроить нападение он мог произведя аресты среди части боевиков, но для большего эффекта было решено брать их с поличным во время дела. В этот район города были стянуты все наличные силы филеров, но, поскольку в лицо боевиков никто не знал, то неизвестно было кого хватать. Доходило до абсурда — укрывшись от дождя в подворотне, один филер спокойно разговаривает с человеком, который вскоре открывает огонь по жандармам, а руководитель операции полковник Кулаков вообще сидел за одним столом в ожидании ограбления в ресторане Кина с главарем разбойников в белой шапке! Агенты охранки оказались в этом деле не на высоте, чего нельзя сказать о других участниках задержания грабителей.

Уже 16 октября военно-полевому суду были преданы 11 человек. Это были арестованные на месте преступления «т. Сергей», Рабинович, Эйхенбаум (Яков Смирнов), Мишин, два «извозчика» (Толмачев и Голубев), Виноградов, Дорофеев (Василий Стребулаев) и три «газетчика» — Михайлов, Никита Лебедев и Варешкин. 17 октября военно-полевой суд приговорил к смертной казни 8 человек. Дело о трёх «газетчиках» было отправлено на доследование. После экспроприации в Фонарном переулке, уцелевшие от ареста максималисты поспешили скрыться из Петрограда. Удача с ограблением создала максималистам огромную популярность в революционных кругах (2).

Литература:

1. Альманах. Сборник по истории анархического движения в России. - Париж, 1909. - Т. 1. С. 58.
2. М. М. Энгельгардт. Взрыв на Аптекарском острове // История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. - Ростов-на-Дону, 1996.