Экспозиция "Разночинного Петербурга" неразрывно связана со старинной частью города, получившей в народе название "Семенцы", где и располагается здание музея. В истории района оставили свой след многие знаменитые горожане. Сегодняшний сюжет посвящен Ольге Сергеевне Павлищевой и ее жизни в одном из доходных домов Большого Казачьего переулка.
Пушкина «помнят» многие места в Петербурге, и одно из них находилось «по соседству» с домом, где ныне располагается музей «Разночинный Петербург». В первой половине XIX века в Большой Казачьем переулке жила старшая сестра поэта – Ольга Сергеевна. С 1829 года они вместе с супругом, Николаем Ивановичем Павлищевым, сняли квартиру в доходном доме купца Д.Д. Дмитриева. После отъезда мужа в Варшаву с целью утверждения в должности, Ольга Сергеевна еще полтора года живет по этому адресу одна, с прислугой и собачкой Жанно. О ее жизни и о доме в Большом Казачьем переулке рассказывают многочисленные письма, которые Ольга Сергеевна адресует мужу. В этом доме Павлищеву навещают родители – Надежда Осиповна и Сергей Львович Пушкины, а также брат с супругой – Натальей Николаевной.
Ольга Сергеевна Павлищева (Пушкина). Е.А. Плюшар, сер. 1830-х гг.
Всего Ольгой Сергеевной было написано 39 писем с указанного адреса. Доходный дом, где жила сестра поэта, был двухэтажным. Первый этаж каменный, второй – деревянный. Известно, что квартира Павлищевой располагалась «под воротами, налево, в первом этаже».
Ольга Сергеевна упоминает о «чистой и уютной» маленькой квартирке, которую ей не хочется оставлять, отправляясь в Варшаву к супругу, тем более, в которых обитает Николай Иванович, по слухам, оставляют желать лучшего. Ольга Сергеевна ведет образ жизни, принятый в дворянской среде, в частности, организует «журфикс» - приемный день, когда хозяйка остается дома и готова к приему гостей без специального приглашения.
Проживая одна, без мужа, лишь с прислугой, Ольга Сергеевна прекрасно осознавала свое двусмысленное положение. Однако, будучи женщиной весьма решительной и самостоятельной, она не очень заботится о том, что подумают о ней в обществе. Урожденная Пушкина отказывается проживать как у родителей, снявших слишком маленькую квартиру близ Синего моста, так и в семье Александра Сергеевича после его женитьбы, отмечая существенное различие в образах жизни своем и молодой семьи.
Непростое решение Павлищева принимает и в разгар эпидемии холеры, которая приходит в Петербург летом 1831 года. Решительно не желая проходить неприятную процедуру, связанную с продолжительным пребыванием в так называемых «карантинах», Ольга Сергеевна предпочитает остаться в городе, подвергая смертельной опасности свои жизнь и здоровье. Она по-прежнему проживает в Казачьем переулке.
«Если бы вы были здесь, мой друг, вы стали бы, как и я, свидетелем всех прелестей здешней жизни – бунтов, отравлений, огромной смертности. В моем доме одна женщина и старик Рост умерли от холеры, или якобы от нее».
Примечательно, что Александр Сергеевич, сам довольно скептически относившийся к эпидемии, между тем, беспокоился о сестре и твердо настаивал на ее отъезде из города вместе с родителями.
События, в центре которых оказалась Ольга Сергеевна, проживая в Большом Казачьем переулке, несомненно, имеют характер не только личного, но и государственного, а зачастую и мирового масштаба. Это и эпидемия холеры, унесшая сотни жизней, и трепещущий, неоднократно возникавший в истории Российского государства «польский вопрос».
К концу лета 1831 года акценты в мире и обществе смещаются, что отмечает в письмах и Ольга Сергеевна:
«О холере больше не слышно; она вышла из моды, хотя в газетах продолжают считать умерших и больных; но что в самом деле производит теперь фурор – это «Собор Парижской Богоматери», роман Виктора Гюго; о нем говорят на улицах и в гостиных, и столько, что отнимают у меня охоту его читать…»
